Никита Лушников: я верю в чудеса

На днях зашел, посмотрел, что пишут СМИ и еще раз убедился, что в целом наркоситуация в стране изменилась. И изменилась очень серьезно. Времена моей юности можно смело называть «эпохой наркокатастрофы». У нас в городе в середине 90-х скорая помощь собирала трупы в подъездах, а парни не доживали до 25 лет. В футбол и хоккей играть некому: молодежь или по тюрьмам сидела, или наркотики употребляла. Кололись везде: в школах, в секциях, во дворах, в подъездах.

Девчонки молодые – героиновые наркоманки, жалко их было. У кого-то они презрение вызывали, а я думал: «Это же чьи-то дочери, их тоже любили и косички в школу заплетали. Кто же знал тогда, что все так получится?»

Спайсовая эпидемия, мы были не готовы

Но 90-ые миновали, и на смену героину пришла «синтетика». Соли и спайсы — еще более коварный наркотик, его можно и колоть, и курить, и все что угодно.

Признаюсь, когда «спайсовая эпидемия» началась, мы с командой вначале растерялись. Не знали, как работать с этими ребятами, они сильно отличались от «опиумных». Рассказывали про бесконечность, в которой побывали, и про черные дыры, из которых только что вернулись. Наркологи, как и мы, не знали, чем помочь, какой антидот дать, чтобы остановить «наркотический бред». Поэтому столько смертей было. Мы оказались не готовы к той войне. Вообще «спайсовые наркоманы» это очень тяжелые ребята, и если с «героинщиками» можно через 2–3 недели уже в центре лечения наркомании общаться о выздоровлении, то эти приходят в себя, только на третий-четвертый месяц.

Я хочу чтобы мои дети дали этому миру гораздо больше, чем зарядка от Айфона

Я почему-то уверен, что в России каждая вторая семья напрямую или косвенно столкнулась с проблемой наркомании или алкоголизма. Еще я точно знаю, что у каждого есть люди, ради которых мы хотим сделать этот мир немного чище, немного добрее, немного ярче. Но почему-то не объединяемся против общего врага. Игнорируем, что одно поколение почти потеряли, и думать надо о том, как сохранить тех, кто сегодня беззащитен?

Конечно, государство работает и есть профилактика в школах. Но эффективна ли она, учитывая специфику поколения, которое было рождено с гаджетом в правой руке?

Скажу честно, с трудом представляю свою дочь, слушающую как инспектор в форме или женщина в халате монотонно рассказывают о вреде наркомании. Даже если так и произойдет, то только оттого, что учу детей уважать старших и разделять ценности этого мира: для меня принципиально важно, чтобы они могли дать людям гораздо больше, чем зарядку для айфона.

Мы знали, что наркотики – это плохо, но нас это не остановило

Если говорить о профилактике, основываясь на эмпирическом опыте, то мы, поколение 90-х, знали, что употреблять наркотики — плохо, но нас это не остановило. И, возможно, именно мы были рождены, чтоб сказку сделать былью. Пережить все тяготы «жизни наркомана» и, учитывая ошибки прошлых лет, создать мир свободный от наркотиков. Но как этого достичь, если профилактика, в том облике, в каком мы привыкли ее видеть, не работает? А люди, вместо того, чтобы объединиться против общего врага, ищут виноватых?

Я видел чудеса

Я верю, что, сплотившись, мы изменим ситуацию не только в стране, но и в мире, вместе мы оградим наших детей от всех ужасов 90-х. А протягивая руку помощи тем, кто в ней нуждается, остановим зависимость и покажем всем, что у нас самая гуманная наркополитика в мире. Знаете, я видел многих людей, которым суждено было погибнуть, но им на помощь пришли другие люди. Сегодня это счастливые ребята, они живут обычной жизнью, заводят семьи, с утра ходят на работу, а по ночам делают детей. Хотя на многих из них ставили «крест». Кто-то называет это чудом. А почему бы и нет: я верю в чудеса.